Чешкова Энгельсина Сергеевна (имя при рождении — Маркизова Энгельсина (Геля) Ардановна) (1931, Бурят-Монгольская АССР, Восточно-Сибирский край, РСФСР, СССР — 11 мая 2004, Анталья, Турция) — советский и российский историк, востоковед, специалист по Юго-Восточной Азии, доктор исторических наук (с 1980-х).
Дочь наркома земледелия Бурят-Монгольской АССР А. А. Маркизова. Супруга советского и российского востоковеда М. А. Чешкова. В первом браке — супруга советского и российского востоковеда-индолога Э. Н. Комарова, мать российского психолога Л. Э. Комаровой.
В детстве Геля Маркизова стала широко известна после встречи в январе 1936 года с Секретарем ЦК ВКП(б) И. В. Сталиным, что было запечатлено на фотографии, широко использовавшейся в советской пропаганде как символ благодарности «за счастливое детство». По национальности - бурятка.
Биография[]
Геля родилась в 1931 году в бурятской семье участника Гражданской войны (служившего в РККА), бурят-монгольского советского партийного и государственного деятеля Ардана Маркизова, с 1936 года ставшего наркомом земледелия Бурят-Монгольской АССР и Вторым секретарем Бурят-Монгольского обкома ВКП(б). Девочка была названа в честь Ф. Энгельса. Вскоре в семье у Гели появится младший брат. Семья проживала в городе Улан-Удэ в доме по улице Сталина.
Встреча со Сталиным[]
В январе 1936 года отец Гели Маркизовой был одним из руководителей делегации от Бурят-Монгольской АССР, прибывшей в Москву. 27 января с отцом и матерью — студенткой Московского медицинского института — девочка была на встрече с Секретарем ЦК ВКП(б) И. В. Сталиным. Спутником семьи Маркизовых был также Первый секретарь Бурят-Монгольского обкома и член Сибирского крайкома ВКП(б), член Центральной ревизионной комиссии ВКП(б) М. Н. Ербанов.
В интервью белорусскому режиссёру Алаю А. И. в 2004 году Энгельсина Сергеевна рассказала о своей встрече со Сталиным: «Нарядили меня очень красиво — мама купила мне новую матроску и дала туфельки, которые папа, конечно, забыл мне сменить. Я потом так и стояла в президиуме в валенках. Когда мы подошли к Кремлю, папа очень волновался, но часовой сказал, что детей без пропуска пускают. Мы зашли в зал, все расселись за столики. И тут начались выступления колхозников. Эти бесконечные речи продолжались очень долго. Мне было страшно скучно. Я терпела-терпела, а потом встала и пошла…». На вопрос встретившихся на пути девочки партийных деятелей «Ты куда идешь?» Геля ответила «К Сталину!», на что получила ответ: «Ну иди, иди…».
По словам Энгельсины Сергеевны Сталин сидел к ней спиной, но сидевший рядом член Политбюро ЦК ВКП(б) К. Е. Ворошилов похлопал его по плечу и сказал: «К тебе пришли». Сталин обернулся и очень обрадовано поставил девочку на стол президиума. На просьбу Ворошилова сказать речь девочка «выпалила»: «Это вам привет от детей Бурят-Монголии», на что Сталин ответил: «Привет», и взял оба букета цветов. В ответ на просьбы наблюдавших за сценой гостей: «Поцелуй его, поцелуй», — девочка поцеловала Сталина. Этот момент был запечатлён множеством присутствующих фотографов и кинохроникёров. В кадры также попал М. Н. Ербанов.
На следующий день газеты опубликовали портрет Гели со Сталиным с надписью «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Знаменитой девочке приносили подарки, и комната гостиницы, в которой остановилась семья Гели, как вспоминает сама Энгельсина Сергеевна, «была просто заставлена игрушками…». Впоследствии Сталин вручил Геле памятную медаль с надписью «От Вождя партии Сталина Геле Маркизовой». Сталин решил сделать подарок и предложил девочке на выбор граммофон или часы. Геля выбрала и часы, и граммофон.
Энгельсина Сергеевна вспоминает: «Возвращение в Улан-Удэ было триумфальным — встречали меня, как впоследствии космонавтов. Приглашали во все президиумы. Я была очень популярной в течение полутора лет…»
Репрессии в отношении родителей[]
В 1937 году отец Гели Маркизовой — член ЦИК СССР, нарком земледелия Бурятской АССР, Второй секретарь Бурят-Монгольского обкома ВКП(б) — был арестован по обвинению в участии в контрреволюционной панмонгольской организации и проведении контрреволюционной шпионско-диверсионной работы.
В секретном Спецсообщении от 15 ноября 1937 года наркома внутренних дел СССР Н. И. Ежова Секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину с приложением копии телеграммы народного комиссара внутренних дел Бурято-Монгольской АССР В. А. Ткачева (опубликовано на сайте «Фонда Александра Яковлева») Ежов просит дать санкцию на арест Доржиева, Дампилона и Маркизова. В телеграмме Ткачева на имя Ежова, в частности, утверждалось, что по Бурятии «вскрывается контрреволюционная подпольная панмонгольская шпионско-повстанческая организация». Согласно телеграмме, по делу было арестовано 142 человека, в том числе: «наркомов — 5, секретарей райкома ВКП(б) — 7, председателей райисполкомов — 5, сотрудников НКВД — 3, работников республиканской организации — 54, кулаков и лам — 68». По показаниям арестованных участников организации центра в панмонгольскую организацию входили: М. Н. Ербанов — бывший секретарь обкома ВКП(б), А. А. Маркизов — бывший второй секретарь обкома ВКП(б), Д. Д. Доржиев — бывший председатель СНК, И. Д. Дампилон — бывший председатель БурЦИКа, а также научные работники в Ленинграде, среди которых также был Ц. Ж. Жамцарано. В телеграмме утверждалось, что «организация охватила все основные участки народного хозяйства Бурятии, создав в ряде районов повстанческо-диверсионные филиалы. Ряд участников организации были связаны с японской разведкой.». В телеграмме Ткачев подчеркнул: «Аресты продолжаю. Проходящие по показаниям как активные участники центра и организации Доржиев — бывший председатель СНК, Дампилон — бывший Председатель БурЦИКа и Маркизов — бывший второй секретарь обкома ВКП(б) давно исключены из партии, сняты с работы, все они члены ЦИК СССР. Прошу в целях разворота следствия телеграфно санкционировать их арест. Протокол допроса высылаю.»
В постановлении о предъявлении обвинения и избрании меры пресечения от 17 ноября 1937 года, подготовленным оперуполномоченным НКВД БМАССР младшим лейтенантом госбезопасности Бюраевым, в частности, значится, что Маркизов А. А. «достаточно изобличается» в том, что «является участником контрреволюционной панмонгольской организации и проводил контрреволюционную шпионско-диверсионную работу». Данным постановлением Маркизов был привечен в качестве обвиняемого по ст. 58-1 «а», 58-9, 58-11 УК РСФСР. «Мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда» было избрано «содержание под стражей в Улан-Удэнской тюрьме».
С отцом Гели также были арестованы ряд других руководителей Бурят-Монгольской АССР и предприятий республики. В их числе — М. Н. Ербанов, бывший спутником Гели на встрече со Сталиным.
В обвинительном заключении органов НКВД СССР, с которыми впоследствии познакомилась Энгельсина Сергеевна, значилось:
«В октябре—ноябре 1937 года на территории Бурято-Монгольской АССР ликвидирована буржуазно-националистическая, антисоветская, пан-монгольская организация, проводившая по заданию японской разведки повстанческую, диверсионную деятельность… Одним из руководителей данной организации являлся Маркизов… Под руководством Маркизова большое вредительство было проведено в Зоотехническом строительстве, в результате которого скот подвергался простудным заболеваниям и падежу. Отход молодняка составил 40 000 голов…».
Верившая в то, что её отец «никакой не японский шпион, не враг народа», Геля под диктовку матери написала письмо Сталину, ответа на который, однако, не последовало. Ардан Маркизов был признан виновным и приговорен к расстрелу. 2 июня 1938 года приговор был приведен в исполнение. По другой версии (распространенной информационным агентством РИА «Сибирь» (Улан-Удэ) со ссылкой на улан-удэнскую газету «Информ-Полис»), «в 1937-м году папу увезли — на десять лет без права переписки».
Мать будет отправлена с дочерью и сыном в ссылку в Казахскую ССР. Подаренные Сталиным граммофон и часы Геля потом возила с собой и в казахской ссылке.
В 1938 году умирает мама Гели. По одной из версий мать покончила жизнь самоубийством. По другой версии, которой, в частности, придерживается сотрудница организации «Мемориал» М. Волкова, мать была «убита при загадочных обстоятельствах, власти это преступление даже не расследовали». По словам самой Энгельсины Сергеевны, она знакомилась с делом её матери, хранящемся в архивах ФСБ. По её утверждению, в одном из обнаруженных документов — запросе «начальника НКВД Туркестана» на имя народного комиссара внутренних дел СССР Л. П. Берии — значится: «Здесь находится ссыльная Маркизова, которая хранит подарки от Сталина и пять портретов ее дочери с вождем. Что делать?». Написанную сбоку синим карандашом фразу «Устранить» Энгельсина Сергеевна приняла как подтверждение того, что её мать не покончила с собой, а «просто была устранена, убита».
По одной из версий, которой придерживается режиссёр Алай А. И., взявший интервью у Энгельсины Сергеевны в 2004 году, семилетняя Геля вместе с братиком поехала в Москву, исполняя наказ матери: «Если со мной что-нибудь случится, забирай братика и поезжай в Москву — к тете». Как утверждает дочь Энгельсины Сергеевны Лола Эриковна Комарова, в Москве в то время жил дядя Гели — Сергей Дорбеев, удочеривший Гелю и давший ей новую фамилию (Дорбеева) и отчество (Сергеевна). По другой версии, после кончины матери Геля Маркизова воспитывалась в детском доме (и спецприемнике.
Взрослая жизнь[]
По утверждению дочери Э.С. Чешковой Лолы Эриковны Комаровой, удочеривший Гелю дядя — Сергей Дорбеев — был служащим НКВД СССР «на какой-то мелкой должности, вроде завхоза», и уволился «ради Гели».
Энгельсина Чешкова взрослая
Вскоре Энгельсина Дорбеева переселилась в Йошкар-Олу, где жила её двоюродная сестра Гета (Церима). В 1947 году она поступила в Марийский государственный педагогический институт. В Йошкар-Оле Энгельсина Дорбеева входила в кружок молодых людей, среди которых, был Юрий Николаевич Башнин, впоследствии — доцент кафедры литературы Карельского педагогического института, кандидат филологических наук, преподаватель античной литературы. Юрий Башнин вспоминал: «Я познакомился с Гелей в 1947 году в Марийском государственном пединституте, куда мы почти одновременно поступили, только на разные факультеты. Я, мой друг Виталий, Энгельсина, ее двоюродная сестра Гета (Церима) и еще несколько парней и девушек составили прекрасную компанию, где установились теплые и доверительные отношения». Друг Башнина — Виталий Бондаревский (впоследствии ученый-историк) — был влюблен в Энгельсину, но она на его предложение ответила отказом.
В 1948 году Энгельсина Дорбеева поступила на исторический факультет МГУ, где училась вместе с дочерью Председателя Совета министров СССР — И.В. Сталина С. И. Аллилуевой. Энгельсина Сегеевна вспоминала: «Мы учились на одном факультете. Я знала, что она — дочь Сталина. А она знала, что я — та девочка, которая была на приеме у ее отца. Но сблизиться мы с ней не пытались. Если наши отцы — враги, как же мы можем с ней общаться…».
После окончания университета вышла замуж за советского культурного атташе в Индии Комарова Эрика Наумовича (впоследствии — востоковед-индолог, оказывалась в компании с руководителями Индии Махатмой Ганди, Джавахарлалом Неру и советским лидером Н. С. Хрущевым, фотографии с которыми были опубликованы во множестве газет. От этого брака родилась дочь — Комарова Лола Эриковна, российский учёный психолог.
Вскоре Энгельсина Сергеевна Дорбеева выходит замуж за советского ученого-востоковеда М. А. Чешкова, с которым — до 2004 года — она прожила около 40 лет. От этого брака у Энгельсины Сергеевны родился сын — Чешков Алексей Маратович.
Энгельсина Сергеевна окончила Институт востоковедения РАН. В Москве с мужем, сыном и другими родственниками проживала по адресу: Коровинское шоссе д. 5 к. 17.
О судьбе Энгельсины Ардановны Маркизовой-Чешковой планировалось снять документальный фильм «Сталин и Геля». Белорусский кинодокументалист Анатолий Алай в 2004 году встретился с Энгельсиной Сергеевной и записал 10-минутное интервью. Была договорённость о съемках документального фильма. По словам А. И. Алая: «Она очень хотела выглядеть на телеэкранах еще краше и поехала в Турцию подзагореть. Ее нашли на шезлонге без движения.». 11 мая 2004 года Энгельсина Сергеевна скончалась от сердечного приступа на отдыхе в Турции (Анталия).
Научная деятельность[]
Как специалист по Юго-Восточной Азии Чешкова, главным образом, изучала историю Камбоджи, и, в частности, участвовала в написании статьи о Камбодже (раздел о просвещении в Камбодже) в 3-м издании Большой советской энциклопедии.
Некоторые работы Чешковой[]
- Чешкова Э. С. Вьетнамо-Камбоджийские отношения в 1-й половине XIX в. — М.: 1974
- Чешкова Э. С. Становление советской историографии Камбоджи. / Советская историография Юго-Восточной Азии. — М.: Наука, 1977, с. 206—234
- Чешкова Э. С. Тезисы к докладу «Отношения Камбоджы с Южным Вьетнамом», конференция научных работников и аспирантов. — М.: Институт народов Азии АН СССР, 1965